Для греков духовность значит очень многое, вера — это стержень греческого менталитета.
Справка:
Протоиерей Олег Добринский (Григориадис) — настоятель храма Архангела Михаила в Новочеркасске, кандидат богословия, доцент, заведующий кафедры церковно-практических дисциплин в Донской духовной семинарии, Благочинный приходов Новочеркасского округа Донской митрополии.
— Отец Олег, какое служение несёт духовник ФНКА греков России, давайте объясним для молодых, недавно к нам присоединившихся, членов российского греческого движения?
— Духовник — это священник, который для человека является и исповедником, и наставником, и добрым советником в принятии решений о том, как жить в Церкви, как строить всю полноту своей жизни. Ведь Церковь — это не здание, Церковь имеет природу Своего основателя, Она богочеловечна, Тело Христово, охватывает все сферы жизни и означает сам способ существования, это не организация, а община верующих. И потому, когда человек живёт в Церкви, пребывает в общине, он понимает свои и общие задачи и действует правильно. Духовник помогает человеку принимать решения, исходя из двух критериев: как на это посмотрит Бог, и как будет ближнему. Вот если два критерия совпадают, значит, такова воля Божья.
Богу надо доверять. Если мы Бога именуем Отцом, то мы себя усыновляем, удочеряем Ему, то есть доверяем. Если мы Бога называем Отцом, то мы должны быть на Него похожи. И если мы теряем богоподобие в себе, значит, мы теряем способность быть Его детьми.
У русского философа с мировым именем Алексея Фёдоровича Лосева есть такое высказывание: вера в Бога — теория, доверие Богу — практика. И вот чтобы практику воплощать в жизнь нужна помощь духовника.
Много лет я исполняю почётную обязанность — быть духовником греков России. Что же это значит для меня? Любовь. Я люблю свой народ. И самое главное, что я делаю как духовник — молюсь за него. Я прошу, чтобы мой народ не выгнал из своей жизни Христа. Сейчас очень много соблазна, подмены… целые народы перестают быть христианскими, теряют образ жизни, обретённый отцами.
Можно чем-то увлечься, возвести в приоритет что угодно — экономику, политику… и дойти до того, чтобы потерять христианство как образ жизни.
Ведь христианство — это не просто принять крещение и уйти из храма, сам факт крещения означает, что запущен формат новой жизни. Человек умирает для греха и рождается для Царствия Небесного, которое и должно быть главным стремлением, вектором жизни. Если человек это понимает, то не будет в его жизни той пакости, которой сейчас много в обществе — интриги, зависть, тщеславие, жажда наживы. Ведь у гроба карманов нет. Это можно вспомнить через примеры классической литературы и через примеры своей собственной жизни. Но самое главное все пропустить через призму веры, через Евангелие.
Евангелие должно быть настольной книгой человека не для того, чтобы почитывать на досуге, а чтобы принимать как инструкцию жизни.
— Как быть, если современному человеку непонятен язык Евангелия, как ему прийти к вере, доверию?
— Не соглашусь в том, что современный человек не способен к такому пониманию. В каждом доме есть какие-то атрибуты веры, которые дети видят с малых лет. Конечно, нам, грекам, повезло больше, ведь даже в советское время мы воспитывались в пространстве Церкви, поскольку жили компактно и сохраняли наши традиции и менталитет. И детей крестили, и венчались. Я вспоминаю, что и в советское время большинство людей имели какую-то религиозную атрибутику в доме. Люди понимали, где точка отсчёта. Странно, когда в доме нет икон, не горит лампада… Странно, когда верующий крещённый человек носит на шее амулет, сопрягает себя со знаком Зодиака… Уже от христианства остается в таком случае ноль. И не надо лепетать себе глупых самооправданий.
Я рос под Саратовом, и там греков было очень мало, поэтому все знали друг друга очень хорошо, старались поддержать. Люди, прошедшие огромные трудности и лишения, понимали, что главное — сохранить присутствие Бога в жизни и детей этому научить. Вот делаешь добро, бери с собой ребёнка. Зашёл в храм с ребёночком, научи его, дай ему монету в руки, пусть он сам в кружку церковную положит, скажи — здесь будет от тебя польза, чтобы кому-то купить лекарство, содержать наш храм, поддержать порядок, накормить нуждающегося.
— Вы упомянули своё детство, Саратов. Расскажите нам о ваших предках. Как они попали в Саратов?
— Мой род идёт непосредственно из Трапезунды. Мы — ромеи, понтийские греки. Я очень люблю свой народ. В России пребывают мои предки с 1836 года. Все они служили в русской армии. Прадед мой Григориос Григориадис был ветеринаром полка в Первую Мировую войну, потом до конца дней оставался «целителем братьев меньших». Благородный, нужный труд для крестьян. Его супруга, моя праяя (с греч. прабабушка) Теодосия говорила по-русски не совсем свободно, дома говорили на ромейском. В этом пространстве рос мой отец. Я сам в детстве гораздо лучше понимал язык, чем сейчас, потому что была среда.
Ощущение общины, единства единомышленников для меня имеет огромное значение. Поэтому я был очень рад, когда начали образовываться греческие общества в 1990-х годах. Были люди неравнодушные к истории и вере, которые ставили вопрос о сохранении народа. А кто может сохранить народ? Бог. А греки — любимые дети Бога, я всегда это говорил.
Мы должны жить так — богобоязненно, чтобы чувствовать, что за наши все шаги в жизни мы достойны ада, но надеясь на Любовь Божию, мы верим, что Господь нас ведёт в Царствие Небесное.
Мой прадед всегда говорил: Бог должен меня спасти, я же грек!
— Как вы считаете, греческие общества в России сейчас достаточно объединены общими целями, поддерживают ли они то, о чём вы говорите?
— Недостаточно, к сожалению. Моя основная цель, когда беседую и с руководителями обществ, и с теми, кто показывает интерес, подвинуть людей к полноте христианской жизни. Как лидеры греческих обществ могут сделать это? На собственном примере. Начать жить по-христиански. Пусть твоя семья учится у тебя. Ведь у любого народа так. Мы должны быть благодарны Богу за то, что Он нас сохранил как народ. Нас сохранил именно Бог! Вот вокруг Него и должна быть построена и жизнь, и работа, и бизнес, который тоже должен быть нравственным. В жизни должно быть понятие того, что ты не можешь замыкаться только на себе. Должен быть общинный характер. К сожалению, сегодня вектор направлен на расцерковление людей, на разобщение в целом.
Блаженный Августин из глубины веков нам говорит: Если Бог будет на первом месте, то всё остальное будет на своём.
— Говоря о разобщении людей, как вы можете прокомментировать то, что сейчас Россия сталкивается с недружественными выпадами от Греции, что безусловно многих российских греков ранит?
— Для Церкви нет недружественных стран. Если правительство Греции выказывает определённую позицию, это ещё не значит, что такова позиция всего греческого народа. У меня есть переживания за Грецию, потому что от расцерковления там происходит уничтожение личности человека как образа и подобия Божия через принятие известных постыдных законов. Но отрадно, что в народе существует своё мнение, противоположное, в том числе и по отношению к России. Надо понимать, что СМИ конъюнктурны. Их голос — не голос народа. Моя задача как священника говорить то, что мне велел Бог, и помогать ориентироваться тем, кто приходит ко мне, будь то политик, экономист… Духовный мир не имеет времени и пространства, поэтому самое необыкновенное, чем я могу обладать и чем я пользуюсь — это молитва. Я молюсь за всех своих соотечественников, которые в Греции, в России, везде по земному шару. Я и по имени многих перечисляю. И я знаю, что они это чувствуют.
Мое первое послушание пред Богом — молиться за людей.
— По долгу службы вы побывали в разных местах России и общались с греками по всей стране. Какое место в России вам наиболее запомнилось?
— Для меня очень знаковым местом стал Магадан. Не знаю как сейчас, но тогда там проживали всего 10 наших соотечественников. Я был там в конце 2011 года, когда был открыт Монумент в память о репрессированных греках.
И вот, спустя столько лет после тех трагических событий мы, представители разных греческих обществ, собрались, чтобы почтить память наших безвинно погибших предков. И, знаете, как-то очень трогательно легло на душу это событие. Вероятно, дело в людях, которые живут в Магадане. И люди сами, и событие, и та земля, на которой мы стояли, всё запало в память.
— Расскажите о вашем периоде жизни в Ростове и Новочеркасске. Ведь вы с юности влились в историю совсем другого края, другой культуры. Как это было?
— В 17 лет я приехал в Ростов-на-Дону. Донская земля стала для меня родной. Самое большее, за что я благодарен Богу: в моей жизни всегда встречались хорошие люди, поэтому никогда я не сталкивался с вопросами злобы, ненависти, исходящих от других. Наоборот, мне всегда помогал Бог через добрых и хороших людей.
После окончания школы поступил в Ростовское высшее военное командно-инженерное училище ракетных войск. Но так распорядился Бог, что воинское поприще пришлось оставить. Вспоминаю тех людей, которые меня учили и образно говорю, что я вырос из шинели. И я рад, что все устроилось именно так. Господь призвал к иному, гораздо высшему и ответственному служению. Потому что священник — не профессия, это жертва всей жизни.
— А как ваша мать как отнеслась к такой жертве?
— Мать была христианкой, верующей, как она отнеслась? Конечно, приняла как волю Божию. Я всегда рано уходил к месту своей службы и поздно возвращался. Она всегда меня ждала и каждый раз у меня испрашивала благословения, и утром, и вечером. Я для неё был прежде всего священник, но вместе с тем она сохраняла и, конечно, отношение ко мне как к сыну. Воспоминания о матери — самые тёплые и родные.
— Сейчас вы служите в Новочеркасске?
— В Новочеркасске я служу с 1990 года. В Михайло-Архангельском храме. Когда я принял этот храм, он был в руинах, и вот с помощью Божьей, и с помощью людей, он по всей полноте сегодня живет. А, знаете, что самое удивительное в храме? Люди, которые поколениями являются прихожанами, это самый старейший приход на Дону! Нашей общине более 300 лет. В Старочеркасске первоначально она сформировалась, и потом весь приход переселялся в Новочеркасск.
Кроме настоятельства этого храма я несу послушание благочинного приходов Новочеркасского округа. Это удивительный город моей судьбы, я люблю Новочеркасск за его непокорённый дух. Ведь казаки значительно подвергались репрессиям, расказачиванию. И этот дух, стремление сохранить свои традиции вопреки всему — роднит казаков с греками. Но главное, с самого первого дня моего в Новочеркасске и до сего дня, я окружен благородными, хорошими людьми.
— Каких греческих святых или праздники следовало бы знать грекам России?
— Я думаю, что не нужно специально выделять, всё равно корни идут из Греции. В дореволюционный период Церковь даже именовалась Греко-Российская, что указывает на благодатную и каноническую преемственность Русской Православной Церкви по отношению к Константинопольской. И до сих пор в мировом сообществе православная равно греческая. Так что если, будете за границей и захотите посетить именно православный храм, то ищите название Greek Orthodox Church.
Я всегда говорю, что в Православной Церкви нет ничего не греческого. Она вся греческая. С всеми святыми, Таинствами, обычаями, богослужениями — всё греческое. Все тексты были когда-то переведены с греческого византийского языка. На сегодняшний день византология, историко-культурологическая наука, освоила данные о возникновении и развитии православия, государственности, культуры подобно тому, как булавкой проколоть четвёртую часть кожуры яблока. Очень мало изучено. Но даже те крохи знания, что уже систематизированы, дают понять главное: в византийском устройстве точкой отсчёта является Бог.
Может, это прозвучит с некоторой долей юмора, но я считаю, что всё, что есть замечательного в мире — всё дали греки. И, конечно, в религиозно-философском учении во всей его полноте. Бог коснулся греков и до сих пор Он нас любит.
— Спасибо за беседу. Какое пожелание или наставление вы дадите подрастающему поколению?
— Все говорят сейчас о патриотизме. И безусловно это правильно. Но давайте посмотрим глубже — «патрос» с греческого — Отец. И прежде всего надо довериться Богу, как своему Отцу. Живите, оценивая любой свой шаг и все происходящее вокруг только с двух позиций: как на это посмотрит Бог и как будет ближнему. И если ваше решение не вписывается в эти рамки, то пусть летит в тартарары.
Задумайтесь, почему мы живы и сохранились как народ? А ведь могли бы раствориться в турецкой массе. Мы здесь потому, что предки наши, покидая свою землю, несли с собой наши святыни, веру, обычаи. Вот это и надо беречь. И надо хранить свои семьи, не может быть воскресных мам и пап. Только семья и осмысленная жизнь. Молитесь Богу, Господь всё устроит.
Анастасия Рябова
Поделиться:
